В последнее время в средствах массовой информации развернулась достаточно острая дискуссия по проблемам отечественных СЯС и РВСН в частности. Какова, на Ваш взгляд, роль СЯС для Российской Федерации?
Я считал и считаю, что созданные трудом нескольких поколений наших граждан стратегические ядерные силы есть одно из основных богатств России, наряду, скажем, с талантом народа и с природными ресурсами. В современных условиях именно СЯС практически единственное универсальное средство, способное обеспечить возможность сохранения Россией статуса суверенной державы на длительную перспективу. Поэтому сохранение отечественных стратегических сил на уровне, обеспечивающем надежное сдерживание любых посягательств на Российскую Федерацию, является и должно оставаться наивысшим государственным приоритетом.
Считаю, что соответствующие положения должны быть включены в Концепцию национальной безопасности и в Военную доктрину Российской Федерации и закреплены соответствующими федеральными законами.
На мой взгляд, при сокращении стратегических ядерных сил ниже определенного Договором о СНП уровня может возникнуть ситуация, когда Россия, обладая военным потенциалом на уровне Китая или Франции, не будет иметь рычагов невоенного воздействия на геополитических конкурентов, что приведет к снижению эффективности сдерживания от попыток давления на Российскую Федерацию.
Известно, что Вы связываете перспективу развития стационарной составляющей РВСН с новой жидкостной МБР. В отличие от Вас, Генеральный директор Московского института теплотехники Ю.С. Соломонов в ряде своих интервью заявил о том, что жидкостные ракеты - это «позавчерашний день», ни одно из ведущих государств на их основе свои стратегические силы не строит, и единственная перспектива СЯС - твердо-топливные ракеты «Тополь-М» и «Булава». Не могли бы Вы прокомментировать эти тезисы?
В настоящее время на ракетах «позавчерашнего дня» развернуто более 80% боезарядов в РВСН и 100% боезарядов в морских СЯС, и это соотношение сохранится еще достаточно длительное время. Жидкостные ракеты УР-100Н УТТХ и Р-36М(М2) являются самыми мощными и эффективными наземными ракетами в мире. Поэтому считаю несколько опрометчивым и конъюнктурным отнесение жидкостных ракет к «позавчерашнему дню». Действительно, «позавчера» (60-е годы XX века) и «вчера» (70-е годы) стране удалось обеспечить необходимый паритет с США в СЯС как по числу МБР, так и по числу боевых блоков только благодаря отечественным, национальным решениям с жидкостными МБР.
Решения при этом принимались на высшем государственном уровне при ожесточенных спорах, но всегда эти решения приводили к гарантированному заданному итогу - сохранению мощных СЯС.
Сейчас нашлись желающие срочно уничтожить стоящие на боевом дежурстве мощные жидкостные ракеты и заменить их твердотопливными ракетами типа «Тополь-М». При этом утверждается, что такой путь присущ всем самостоятельным в создании СЯС государствам.
Отсутствие боевых жидкостных ракет в США связано с тем, что, в отличие от СССР, американцы смогли развернуть массовое производство относительно недорогих смесевых высокоэнергетических твердых видов топлива. Национальным же решением России в обеспечении стратегического паритета стала опора на массовые жидкостные баллистические ракеты. Появившиеся в 80-е годы мобильные комплексы с твердотопливными ракетами обеспечивали дополнительную устойчивость группировки в ответных действиях.
Решение по развертыванию ракет «Тополь-M» с ограниченными возможностями по использованию эффективного боевого оснащения как единственной ракеты в группировке было вынужденным и продиктованным условиями пресловутого Договора СНВ-2. Сейчас же, после того как Президент Российской Федерации В.В. Путин добился заключения с США наиважнейшего Договора о сокращении стратегических наступательных потенциалов и после отказа американцев от выполнения Договора СНВ-2 и Договора об ограничении систем ПРО, замена всех мощных ракет с РГЧ на «Тополь-M» выглядит анахронизмом.
Замена определенного количества ракет «Тополь» на «Тополь-M» в мобильном варианте является оправданной. Замена в части пусковых установок ракет УР-100Н УТТХ на ракеты «Тополь-М» - мера вынужденная, реализованная, в том числе, и по причинам, приведенным выше. Но вот решения о замене ракет типа Р-36М(М2) в их пусковых установках на ракеты «Тополь-М» или, тем более, заявления об уничтожении этих сверхзащищенных пусковых установок объяснить нельзя.
В этих шахтных пусковых установках (порядка 100 штук), по истечении продленного срока эксплуатации ракет типа Р-36М(М2) необходимо, начиная с 2015-2016 годов, развернуть новую мощную жидкостную ракету со стартовой массой порядка 100 тонн.
Спору нет, «Тополь-M» и «Булава» действительно неплохие ракеты, но сколько бы не старались им приписать чудодейственные свойства, сколько бы не блефовали их авторы, опора при строительстве СЯС только на них в российских условиях приведет к превращению уже созданного мощнейшего «финансового насоса» для выкачивания денег из бюджета в систему чудовищного размера. Именно так следует оценивать появившиеся в последнее время призывы о доведении производства «Тополей-М» до 20-30 штук в год.
В оптимальном сочетании стационарных комплексов с мощными жидкостными ракетами и мобильных комплексов с малогабаритными твердотопливными ракетами и представляется рациональный отечественный путь строительства СЯС.
Заявления же о том, что создание перспективного комплекса с жидкостной ракетой есть разорение страны, ничем иным как ложью назвать нельзя. Практика отечественного ракетостроения показывает, что жидкостные ракеты, обладая меньшей стоимостью, имеют более высокие энергетические и эксплуатационные характеристики. Если сравнить стоимости жидкостных и твердотопливных ракет, то окажется, что стоимость стотонной жидкостной ракеты в 3-4 раза ниже стоимости твердотопливной ракеты аналогичного класса, а стоимость развертывания стотонных ракет в количестве 100 штук не превосходит стоимости развертывания и эксплуатации того же количества ракет «Тополь-М».
Создание новой жидкостной ракеты является экономичным по причине реализации принципа реальной унификации с серийно производимыми баллистическими и космическими ракетами по топливу, материалам, двигателям, элементам систем управления и боевому оснащению. Реальная, а не заявляемая унификация обеспечивает устойчивость кооперации и возможность реализации программы создания перспективного ракетного комплекса без принятия экстраординарных мер с привлечением Правительства, спецслужб, Антимонопольного комитета для решения возникающих проблем с поставщиками ключевых компонентов, как это происходит при производстве «Тополя-М» и «Булавы». Об этом постоянно пишется в обращениях к властям и в печати руководством Московского института теплотехники.
Кстати, опыт реализации производства именно жидкостных ракет, как говорится, «без шума и гама», только что успешно продемонстрирован при производстве жидкостных БРПЛ РСМ-54 разработки КБ им. Макеева.
Приведенные оценки являются результатом исследований, проведенных НПО машиностроения, КБ имени Макеева, ЦНИИ Машиностроения и другими организациями по заказу РВСН. Эти исследования, направленные на определение облика перспективного стационарного ракетного комплекса, в соответствии с предложенными Минобороны РФ и одобренными Президентом Российской Федерации, планируется продолжить в рамках новой государственной программы вооружения.
Как и раньше, государственный разум возобладает и сейчас.
Недавно была опубликована статья двух американских аналитиков о том, что США снова заполучили ядерную монополию, и в ближайшее время обретут возможность первым ударом покончить с ядерными силами России. Статья произвела достаточно большой эффект. Не могли бы Вы прокомментировать такое заявление?
Имеющиеся на боевом дежурстве ракеты в ближнесрочной перспективе обеспечат эффективный ответный удар, поэтому поднятая вокруг этой статьи шумиха, на мой взгляд, совершенно избыточна. Статья стала поводом для спекулятивных заявлений различных экспертов. В частности, господином А. Арбатовым было заявлено, что «единственным путем к сохранению стратегической стабильности является срочное наращивание темпов производства ракет «Тополь-M» аж до 20-30 штук в год (и это с нынешних шести-восьми) и проведение переговоров с США о снижении уровней числа боезарядов СЯС до 1000 единиц и менее». Как я уже отмечал, снижение количества боезарядов ниже 2000 недопустимо, а производство 20-30 «Тополей-М» в год непосильным бременем ляжет на экономику страны.
А вот в переговорный процесс с США следовало бы, на мой взгляд, внести предложение, направленное на снижение взаимной угрозы, заключающееся в снижении точности значительного количества стратегических боеголовок до уровня, делающего нецелесообразным первый «контрсиловой» удар. При этом определенная, взаимно согласованная часть боезарядов, предназначенная для решения специальных задач, остается высокоточной. При реализации такого сценария уровень взаимной угрозы существенно понизится, а стратегическим ядерным силам будет возвращена их первоначальная функция – сдерживание угрозой нанесения неприемлемого ущерба не военным объектам, а именно государству и его экономике.
Я считал и считаю, что созданные трудом нескольких поколений наших граждан стратегические ядерные силы есть одно из основных богатств России, наряду, скажем, с талантом народа и с природными ресурсами. В современных условиях именно СЯС практически единственное универсальное средство, способное обеспечить возможность сохранения Россией статуса суверенной державы на длительную перспективу. Поэтому сохранение отечественных стратегических сил на уровне, обеспечивающем надежное сдерживание любых посягательств на Российскую Федерацию, является и должно оставаться наивысшим государственным приоритетом.